(Термин "низшая нервная деятельность" введен художником Д.Каваргой)

«После посещения музея в моём воображении явственно сформировался вакуум непроявленности образа академика И.П. Павлова. Это ощущение отсутствия самого важного материального концентрирующего вещества, без которого не происходит инициация исторического проникновения...

Размышления о трудах учёного по нормальной и патологической физиологии высшей нервной деятельности непреодолимо подталкивают меня к созданию в стенах музея оживающей скульптурной композиции, своеобразной химеры. Замысел роботизированной инсталляции в экспериментальной попытке собрать разрозненные факты и осколочные документальные сведения в единый визуальный образ. Оснащённый современными технологиями, этот образ вбирает в себя и связывает в непрерывную структуру совокупность теоретических и экспериментальных открытий академика, преемственность и развитие этих открытий во времени, а также саму личность Павлова и его подопытных существ. Структура пронзит и действительные экспонаты музея, расширяя тем самым границу между исторической консервацией и современностью...

Абстрактный биологический материал, модель желудка собаки, модель разветвлённых отростков нейрона и его синапсов, фрагмент выделительной системы - все эти псевдоартефакты - вполне самодостаточные покрытые шерстью существа. Некоторые из них заключены в прозрачные сферы из полимера и соединены между собой капиллярной трубкой, по которой движется слюноподобная жидкость. Слюна давно почившей собаки академика призвана двигаться по кругу, проходя сквозь музейное пространство и оживляя его. Существа совершают лёгкие, едва заметные вздрагивания и шевеления - академик вышел ненадолго в соседнюю комнату, но уже слышен скрип половиц, он возвращается...

Если попытаться проникнуть в метафизический аспект самой увлечённости учёного, то в воображении начинают проявляться странные болезненные визуализации и образы. На передний план выходит ощущение, что физиолог работает не с целостными существами, а с их отдельными частями и органами. Мне видится как его восприятие постепенно трансформируется, в результате чего эти детали, будь то мозг, мочевой пузырь, печень или артерия воспринимаются им как полноценные живые сущности, но не как части целого животного... Где в перцепции учёного пролегает разделительная грань между телом, как вместилищем сознания, и его биомеханистическим фрагментом? Задумывается ли он, отягощён ли рефлексией или в каждый момент времени сохраняет беспристрастность и фанатичное служение великой идее?

За навязчивым нагромождением образов осязаемого мира скрываются совсем другие существа…
суметь докричаться и достучаться до них, войти в контакт и настроить причудливый диалог оказывается редкой удачей… Но лучше не делать усилий, а просто поговорить с ними или спеть тихую песню прямо в ухо животу.